Китай. Фотовыставка «Индивидуальная память о Японо-китайской войне и Войне на Тихом океане»

«Мы должны помнить историю, а не ненависть»

- Ли Сюин, одна из выживших в Нанкинской резне

Изнасилования и убийства, крики и слёзы, боль телесная и боль душевная…Все это отражают воспоминания очевидцев Нанкинской резни, унесшей более 300 000 жизней согласно официальным данным в КНР. Нет ни одного свидетеля этой ужасающей бойни, который не упоминал бы эти понятия. Многие потеряли сына или дочь, отца или мать, брата или сестру, тетю или дядю, а зачастую и всю семью. Некоторым удалось сбежать, при этом они были вынуждены бросить своих бездыханных родных. Этот эпизод оставил глубокий след в душе и на теле каждого выжившего.

В воспоминаниях четко прослеживается та ненависть и жестокость, которую испытывали японские солдаты по отношению к жителям города. Они не говорили своим жертвам почему это делают и сколько это будет продолжаться. Японские черти, как их часто называют выжившие, приходили без спроса, разрушали и уничтожали все, что находилось на их пути, и уходили, оставляя за собой смерть. Никто не смог защитить их, в том числе и международные организации, которые пытались сделать это.

«Мои шрамы от пулевых ранений давно уже зажили, но сердечные раны от войны не заживут никогда».

- Цай Цзиньфу, ветеран японо-китайской войны 1937-1945 гг.

С 1937 по 1945 год в Китае бушевала настоящая война на уничтожение, унёсшая по некоторым оценкам до 35 миллионов жизней с одной только китайской стороны. Китайские военнослужащие, прошедшие через ту войну, настолько прониклись ненавистью к своему противнику, что в различных интервью с ветеранами даже спустя семь десятилетий с конца войны совершенно нормально слышать слово «чёрт», как основное определение для этнонима «японец». Жестокость той войны можно сравнить разве что с Великой Отечественной: многие китайские ветераны рассказывали, как сильно они поначалу боялись безжалостного врага, отмечая, что, если бы у них был выбор между гибелью в бою и японским пленом, они бы выбрали первое, поскольку с высокой вероятностью японцы пытали бы их до смерти. Единственным чувством, со временем пересилившим страх перед жестоким противником, было вполне закономерное чувство ненависти к разорявшему, убивавшему и насиловавшему захватчику-опустошителю.

С ужасами Японо-китайской войны пришлось столкнуться не только китайским военным, но и иностранным лётчикам-добровольцам. Некоторые из них отправились в Китай ради славы, другие – ради денег, а кто-то прибыл в Срединное царство по зову сердца, чтобы лично постоять за свободу китайского народа. Но были и вещи, объединявшие их всех: чувство праведного гнева по отношению к противнику, храбрость и профессионализм. Разъярённые японцы, нёсшие ощутимые потери от иностранных добровольцев, не гнушались расстреливать иностранных лётчиков сбитых самолётов прямо в воздухе, пока те спускались на парашютах, что вызывало осуждение, нашедшее отражение в воспоминаниях многих советских и американских авиаторов, воевавших в Китае. Иностранные лётчики, доселе не встречавшие такого жестокого противника, видя, как под ними сгорают дотла целые города, начинали драться с ещё большим остервенением. В дневниках американцев, в отличие от рафинированных советских мемуаров, часто встречаются такие уничижительные и неполиткорректные прозвища японцев, как «japs» или «nipps» и другие более грубые вариации. В общей сложности, в Китае погибло около 300 иностранных добровольцев из СССР, США, Великобритании, Франции и других стран; большую часть потерь составляют советские лётчики, отдавшие свои жизни в воздушных боях за Нанкин и Ухань.

Текст: Панасюк Дмитрий и Коваленко Кристина

Воспоминания У Чандэ

На момент Нанкинской резни У Чандэ  было около 20 лет. В своих показаниях он рассказывает, как ему удалось выжить в массовом убийстве горожан. Родителям, жене и ребенку У Чандэ удалось спастись благодаря эвакуации на север провинции Цзянсу. В мае 1946 года У Чандэ  выступил в качестве одного из свидетелей на Международном военном трибунале для Дальнего Востока.

«…Около 8:00 утра 15 декабря пришло около десяти японских солдат. Они выгнали всех молодых и сильных мужчин на улицу и собрали их на проезжей дороге. Всего было более 2 000 человек. Около 11 часов мы все выстроились в ряд. Под надзором нас привели к кинотеатру Шоуду. Сзади подъехало несколько грузовиков с японскими солдатами, вооружёнными пулеметами. Эти грузовики освободили дорогу перед нами и продолжили движение от кинотеатра Шоуду. Когда в час дня отряд достиг ворот Ханьчжунмэнь, японцы велели нам остановиться и приказали сесть. Затем два японских солдата взяли длинную веревку. Они обхватили ею около сотни человек и повели к воротам, где и расстреляли из пулеметов. Те, кто были слишком напуганы, были убиты на месте. К 5 часам я также был отобран…».

«…Я увидел две установки с пулеметами с обеих сторон берега реки. Когда посмотрел еще раз, увидел повсюду лежащие тела. Я сильно разволновался, поэтому перенервничал и сделал несколько шагов вперед, после чего упал на груду тел. Как только я упал, раздались выстрелы. Люди начали падать один за другим, тем самым закрывая меня своими телами. После прекращения пулеметного огня начали стрелять винтовки. Когда они прекратили стрелять, я понял, что кто-то ходит по телам. Вдруг я почувствовал, как кто-то наступил на меня. Внезапно по моей спине пришелся удар, который пронзил до боли. Оказалось, что японские солдаты кололи выживших в груде трупов. Затем японцы подожгли тела. Когда огонь стало невозможно терпеть, я воспользовался плохой видимостью и прыгнул в реку Циньхуай. К счастью, река была неглубокой. Затем я пополз на юг вдоль реки и добрался до заброшенного дома. На полу оказалась рисовая солома, поэтому я сразу обтер лицо золой и притворился нищим…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-09/24/c_1112613104.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания Ли Сюин

На момент Нанкинской резни Ли Сюин было примерно 18-19 лет. По её свидетельствам, большинство женщин подверглось жестоким нападениям, изнасилованиям и убийствам со стороны японских солдат, в том числе и она сама. В 1947 году она давала показания против генерал-лейтенанта японской армии Хисао Тани. Ли Сюин умерла 4 декабря 2004 года в возрасте 86 лет. Спустя 10 лет в саду заслуг Юйхуа [самое известное кладбище Нанкина] был установлен бронзовый бюст Ли Сюин. Выступая на церемонии открытия бюста, профессор Нанкинского педагогического университета и заместитель председателя ассоциации по исследованию Нанкинской резни Цзин Шэнхун отметил: "Я отношусь с почтением к Ли Сюин, которая стала символом более чем 20 000 женщин, пострадавших от японской армией в Нанкине. Она сама стала доказательством, разоблачив зверства японской армии и возмутив этим весь мир".

«…13 декабря 1937 года японская армия вошла в город и начала убивать, жечь, насиловать и грабить. Мой муж уже бежал на север в поисках убежища. Так как я была на седьмом месяце беременности и мне было трудно передвигаться, я осталась в городе с отцом и пряталась в подвале начальной школы на горе Утайшань…».

«…В девять часов утра 19 декабря в подвал пришли шесть японских солдат, готовые увести меня и еще десяток молодых женщин. Решив, что лучше умереть, чем быть опозоренной, я разбила свою голову о стену и упала в обморок. Когда я проснулась, японцы уже ушли…».

«…В полдень того же дня пришли еще три японца, которые увели двух женщин в другую комнату, чтобы изнасиловать. В этот момент один из японцев подошел ко мне, чтобы расстегнуть одежду. Я заметила нож, висевший у него на поясе. Воспользовавшись моментом, я выхватила его и начала драться с японцем. Он был потрясен и стал отбирать нож. Я укусила его, и тот начал кричать от боли. Два японца из соседней комнаты прибежали ему на помощь. Один из них ударил меня штыком в живот, и я тут же потеряла сознание…».

«…На следующий день у меня случился выкидыш. Я была на приеме у доктора Уилсона в США, где выяснилось, что мне нанесли более тридцати ножевых ударов. Потребовалось семь месяцев лечения, прежде чем я восстановила свое здоровье…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-09/21/c_1112564661.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания Ся Шуцинь

На момент Нанкинской резни Ся Шуцинь было всего 8 лет. По её свидетельствам, после Нанкинской резни из 9 членов её семьи в живых остались только сама Ся Шуцинь и её 4-летняя сестра Ся Шуюнь. Девочки потеряли дедушку (Не Цзочэн, 70 лет) и бабушку (Не Чжоуши, 70 лет), отца (Ся Тинъэнь, 40 лет), мать (Ся Неши, 30 лет), старших сестер (Ся Шуфан, 16 лет, и Ся Шулань, 14 лет) и младшую сестру (Ся Шуфэнь, 1 год). В 1954 году Ся Шуцинь вышла замуж за Чжан Хунчжана. У них родилось трое детей.

«…Мать была так напугана, что спряталась под стол с моей годовалой сестрой, но их вытащили из-под стола японцы. Они забрали у нее сестру и бросили на землю. Затем раздели мою мать, и несколько японцев совершили групповое изнасилование, после чего убили штыками и засунули бутылку в нижнюю часть ее тела…».

«…Позже несколько японцев ворвались в соседнюю комнату, где находились дедушка, бабушка и две старшие сестры. Когда японцы пытались изнасиловать сестер, дедушка и бабушка изо всех сил защищали их. Из-за этого они были застрелены. Солдаты сорвали с сестёр одежду, и несколько человек насиловали их. После этого их закололи штыками. Они также всадили бамбуковую трость моей бабушки в нижнюю часть тела старшей сестры…».

«…Тогда я пряталась под одеялом своей кровати. Из-за испуга я начала громко кричать, и тогда японец три раза ударил меня штыком в спину, после чего я потеряла сознание. Я не знаю сколько прошло времени. Меня внезапно разбудил плач 4-летней сестры. Я увидела тела наших родных, и мы обе плакали по нашей матери…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-09/15/c_126986961.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания Лю Гуйсяна

На момент Нанкинской резни Лю Гуйсяну было 7 лет. По его показаниям, в результате Нанкинской резни погибли отец (Лю Хунбинь, 48 лет) и младший брат Лю Гуйбао (несколько месяцев). Его матери Лю Чжоучжи, старшей сестре Лю Гуйчжэнь (12 лет) и младшей сестре (2 года) удалось выжить.

«…13 декабря 1937 года, когда японская армия вошла в город, мы прятались дома. Мой отец знал, что надо делать при пожаре. Он накрыл стол мокрым одеялом, и мы всей семьей спрятались под ним. Внезапно наша собака залаяла, и наш дом начал гореть. Все дома в деревнях были соломенными, и все они полностью сгорели. Мой младший брат Лю Гуйбао сгорел…».

 «…Большинство молодых и сильных мужчин в деревне были расстреляны. Остались только старики, женщины и дети. В деревне царил хаос. Деревенские жители поспешно похоронили моего отца и других у пруда. Позже все жители деревни бежали в зону беженцев. По дороге туда мы видели много мертвых тел. Внутри зоны беженцев было много бамбуковых шалашей и флагов Красного Креста. Они каждый день давали нам пайки с рисовым отваром. Японские солдаты часто заходили внутрь и утаскивали женщин, иногда насилуя их прямо у стен…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-12/21/c_1113714577.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания Чан Чжицяна

Чан Чжицян - житель Нанкина. На момент Нанкинской резни ему было 9 лет. По его свидетельствам, после Нанкинской резни из 10 членов его семьи в живых осталось только трое: сам Чан Чжицян и два его младших брата (Сяолай, несколько месяцев, и неназванный брат). Дети потеряли прабабушку, бабушку, отца (Дай Инцзюнь), мать (Дай Чжанши), старшую сестру (Дай Гуйчжэнь) и трёх братьев. Каждый год 13 декабря с основания Мемориального зала жертв Нанкинской резни Чан Чжицзян возлагает цветы перед списком с именами своих близких.

«…Моя прабабушка сказала отцу: «Уходите в лагерь беженцев. Я уже старая, пусть будет так, как суждено!» Когда мы расставались, родители плакали…».

«…Мы вышли из ворот Цзиньлинь и побежали в сторону лагеря беженцев. Как только достигли внутреннего моста у сада Ванфуюань, нас остановили войска китайской армии. Они сказали, что если мы пойдем дальше, то в нас будут стрелять…».

«…На следующий день японская армия начала обстреливать город… Японцы начали стрелять в мирных жителей, а затем колоть их штыками и резать саблей. Пострадавшие плакали и кричали. Некоторые старики оказывали сопротивление…».

«…Японцы расстреляли моего отца и двух братьев, изнасиловали и убили мою 11-летнюю сестру Дай Гуйжэнь. В это время моя мать держала на руках моего двухлетнего брата Дай Сяолая. Когда ее ударили ножом в грудь, и она отказалась положить брата на землю, японцы ударили ножом еще раз. Моя мать уронила его и упала на землю. Кровь хлынула из ее груди, а мой маленький брат плакал и ползал на руках моей матери…Мама стянула с себя одежду, чтобы дать ему молоко, но она умерла от тяжелых ранений. Я был так напуган, что потерял сознание…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-09/18/c_126998851.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания Цао Хунтая

На момент Нанкинской резни Цао Хунтаю было 8 лет. По его показаниям, после Нанкинской резни из 7 членов его семьи в живых осталось точно трое человек (отец Цао Цихэ, тетя Цао Чжанши и сам Цао Хунтай). Два дяди мальчика (Цао Цицзян, 29 лет, и Цао Цихай, 20 лет) погибли. Неизвестна судьба матери (Ван Чжангуй) и дяди Цао Цициня. Впоследствии Цао Хунтай женился на Чжан Куйин, которая также пережила Нанкинскую резню. В 2004 году Цао Хунтай умер. Его жена умерла спустя 4 года.

«…После захвата Нанкина японцы убивали всех на своем пути. Мой дядя Цао Цицзян, был убит в канаве около деревни, когда пас скот. Японцы убивали людей в разных частях города, поэтому мы долго не решались забрать его тело…».

«…Другой дядя Цао Цихай, работал на бумажной фабрике в Уси. Когда японцы прорвались в Шанхай, он "сбежал" из Уси и вернулся в Нанкин. Дядя прятался в доме своей тети в Цюцзячжуане (ныне деревня Фэньдоу) и тоже был убит японцами на плантация шелковицы рядом с деревней…».

«…В то время я убежал с отцом и моей тетей Цао Чжанчжи на север реки. Только когда в Нанкине стало спокойно, мы смогли вернуться, чтобы забрать тела моих дядь…».

Источник: http://www.cngongji.cn/2014-12/14/c_1113631439.htm

Перевод с китайского: Коваленко Кристина, студентка 5 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания американского летчика Чарльза Бонда

Чарльз Ранкин Бонд Младший (1915-2009) – генерал-майор ВВС США. В 1939 году вступил в корпус армейской авиации США. С 1941 по 1942 год находился в Китае в качестве пилота-добровольца знаменитой авиагруппы «Летающие тигры». В Китае Бонд сбил 7 японских самолётов. После китайской командировки работал личным пилотом американского посла в СССР А. Гарримана.

«Трое япошек на «Зеро» сидели прямо у меня на хвосте и поливали меня, как сумасшедшие… Пули пробили фюзеляжный топливный бак, в котором всё ещё находилось несколько галлонов горючего… Бак взорвался, и огонь распространился по задней части кокпита, доставая до моих ног… Я подался вперёд настолько, насколько позволял мне ремень, закрыл глаза, потому что огонь уже начал охватывать меня всего, и нащупал рычаг аварийного сброса фонаря кабины… Левой рукой я расстегнул ремень и полез наружу через правую часть кокпита. Как только верхняя часть моего туловища оказалась за пределами кабины, воздушный поток вышвырнул меня вон… Меня несколько раз кувыркнуло, затем я что есть мочи дёрнул за кольцо парашюта; резкий рывок - и я открыл глаза… Внезапно меня окутал панический страх: «Вдруг эти грязные ублюдки расстреляют меня в воздухе, как Генри Гилберта в Рангуне?» Я снова закрыл глаза и начал молиться вслух. К счастью, «Зеро» пролетели мимо…

На земле было много китайцев, прятавшихся от японской бомбёжки за могильными курганами. Я подозвал одного из них к себе… Хотя я ещё в воздухе сбросил обгоревшую лётную куртку, на спине которой были нашиты флаг Китая и указания о помощи на китайском, китаец всё равно понял мои жестикуляции о том, что мне нужен телефон и американский доктор… Вскоре мы с доком Ричардсом направились к казармам авиагруппы. Когда мы пробирались через горящий полуразрушенный город, нашему взору открылось зрелище, от которого кровь в жилах стынет: рядом с развалинами лежали обезображенные тела китайцев; некоторые обгорели так сильно, что сквозь обуглившуюся плоть виднелись кости и зубы… Воздух был наполнен запахом горелой плоти. Почувствовавший этот запах однажды, уже никогда его не забудет… Дома док дал мне каких-то таблеток и снотворное. Я поблагодарил Бога за то, что остался жив, затем лёг на спину, покрытую ожогами, и заснул».

4 мая 1942 года.

Источник: Bond, Charles R; Anderson, Terry H. A Flying Tiger's Diary. College Station: Texas A&M University Press, 1984.

Перевод с английского: Дмитрий Панасюк, студент 3 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания американского летчика Грегори Боингтона

Грегори «Пэппи» Боингтон (1912-1988) – полковник Корпуса морской пехоты (КМП) США. В 1935 году Боингтон вступил в КМП США, затем в 1939 году стал военным лётчиком. 26 августа 1941 года записался добровольцем для отправки в Китай. Служил в Китае до апреля 1942 года. С 29 сентября 1942 года воевал на Тихом океане. Закончил войну, сбив всего 28 самолётов противника и став таким образом самым результативным асом за всю историю авиации КМП США.

«Вернуться к полётам и сбивать вражеские самолёты – вот для чего лично я приехал в Китай… Определение для полётов следующее: бесконечные часы унылой монотонности, приправленные несколькими мгновениями абсолютного ужаса…

«Джинбоу» - так звучало словосочетание на китайском, означавшее авианалёт. [Так автор воспринимал китайское слово «警报» (jǐngbào), что переводится как «тревога»]. И когда японские самолёты приближались, китайцы, находившиеся в штабе по координации вылетов, из лабиринта звуков, доносившихся по телефонной линии, определяли курс, скорость и количество вражеских самолётов. И даже если противник был неопознанным, мы точно знали, что это противник, потому что наши Р-40 либо были отмечены в полётном плане, либо находились на земле. На дружественной территории эта система с кучей телефонов работала лучше любого радара, но в прифронтовых районах она не стоила ни черта.

В декабре произошло несколько таких «Джинбоу», во время которых я отчаянно пытался повоевать. Но после каждой тревоги оказывалось, что это был всего лишь одиночный японский самолёт, поворачивавший домой до того, как я был в состоянии его перехватить. Наверняка это были разведчики, которые избегали любого боя... Пока что нам довелось лишь с грустью слушать радиосообщения Сэнделла о том, как его группа вступала в боевые контакты с противником…».

 Декабрь 1941 года

Источник: Boyington, Gregory. Baa Baa, Black Sheep. Fresno: Wilson Press, 1958.

Перевод с английского: Дмитрий Панасюк, студент 3 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания советского летчика А.Г.Рытова

А. Г. Рытов (1907–1966) – генерал-полковник авиации. Член КПСС с 1929 г. В том же году вступил в Красную Армию, в рядах которой прошел большой путь от курсанта полковой школы до одного из крупных руководителей советских ВВС. В 1937–1938 гг. находился в Китае в качестве политкомиссара группы советских летчиков-добровольцев. Участник Великой Отечественной войны.
«…Алексею Сергеевичу Благовещенскому довелось драться в том бою с вожаком японских истребителей. Вдоль фюзеляжа самолета самурайского аса тянулись красные полосы. Благовещенский сразу же обратил на них внимание и, не раздумывая, атаковал его. Однако тот сумел сманеврировать, уклониться от прицельной очереди из пулемета. Сделав разворот, он сам пошел в атаку. Ему, видимо, хотелось ударить по самолету сзади. Но наш летчик был начеку. Выполнив крутой вираж, он описал в небе кривую и точно зашел в хвост флагману… Короткая очередь вспорола общипку неприятельского истребителя, но он продолжал держаться в воздухе.

— Такая меня досада взяла, — рассказывал потом Благовещенский, — что я готов был винтом рубануть полосатого дьявола. Дважды по нему стрелял, а он живой. Улучив момент, когда мы снова оказались один на один, я бросился на него сверху, сбоку и выпустил весь оставшийся боезапас… Очередь пришлась по кабине. Затем Благовещенский проследил, как тот, круто планируя, снизился над квадратами залитого водой рисового поля и при посадке перевернулся вверх колесами. Под вечер мы с врачом приехали к месту падения японского самолета. Сквозь остекление кабины увидели мертвого японского летчика.
На следующий день в японских газетах в траурной рамке был помещен портрет сбитого аса и подробное описание его былых заслуг…
Вечером к нам прибыл представитель китайского командования.
— Ай, ка-ра-шо, ай, ка-ра-шо, — прикладывая руку к сердцу,
повторял он, имея в виду сбитого флагмана.
Китаец вручил Благовещенскому какой-то подарок и шелковый цветастый халат. Надев его и подпоясавшись кушаком, Алексей Сергеевич прохаживался по комнате и шутливо говорил.
— Ну чем я теперь не мандарин, а?...».

1938 год.

Источник: В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев. / Изд. 2-е. — М.: Наука, 1986.

Материал подготовил Дмитрий Панасюк, студент 3 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания китайского военнослужащего Сюй Шицзи

Сюй Шицзи (1916-2020). Интервью взято 3 сентября 2020 года.

«Первым сражением, в котором мне довелось поучаствовать после вступления в армию в 1940-м году, являлось сражение при Линьи-Бейтай. На тот момент я только-только был зачислен в четвёртый полк Восьмой армии приморского военного округа. Это был буквально первый день моей службы, я даже не умел пользоваться оружием, однако меня всё равно отправили прямо на фронт. Честно говоря, я очень испугался, когда узнал, что отправлюсь на поле боя. Хотя я и не умел стрелять, у меня толком не было времени думать об этом, особенно когда я встретился с врагом лицом к лицу. Постепенно мы с другими новобранцами научились заряжать оружие и передёргивать затворы винтовок. Битва выдалась кровопролитная, однако, к счастью, в конце концов наши войска одержали победу и захватили 82 японских дьявола в плен.

В битве при Ишуй в 1942 году мы захватили вражеское артиллерийское орудие, а также 15 снарядов к нему, лошадь и ящик с консервами. Как сейчас помню: консервы у дьяволов были очень вкусные».

Источник: https://baijiahao.baidu.com/s?id=1676784984225912656&wfr=spider&for=pc. 

Перевод с китайского: Дмитрий Панасюк, студент 3 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ

Воспоминания китайского военнослужащего Цай Цзиньфу

Цай Цзиньфу (род. 1927). Интервью было взято 7 сентября 2020 года.

«Винтовка была выше меня на полголовы. Я присоединился к нашим войскам и обратного пути уже не было. У японских солдат не было проблем с боеприпасами и стреляли они метко, много моих товарищей тогда полегло. Шесть или семь моих друзей погибли. Я по возможности пытался устанавливать деревянные надгробия на могилах каждого погибшего товарища, но дерева постоянно не хватало, поэтому мне приходилось чертить их имена ветками на земле.

 Однажды во время эвакуации из деревни я забыл забрать карту района боевых действий, висевшую в доме фермера. Когда я вернулся туда, фермер сказал, что японцы уже прочесали деревню и обыскали дом, спрятав карту в стоге сена на заднем дворе. Хотя местные фермеры не знали о важности той карты, они твёрдо осознавали - то, что оставила после себя Новая Четвертая армия, не должно попасть в руки японцев. Я спас карту и отделался выговором за этот проступок, но зато данная ситуация заставила меня понять, что в освободительной войне против Японии сражались не только китайские солдаты, но и вся китайская нация.

15 августа 1945 г. в час ночи пришло известие о том, что Япония вот-вот сдастся, и мы с товарищами были так взволнованы, что не спали всю ночь. В полдень того же дня Япония официально объявила о своей безоговорочной капитуляции. Я никогда не забуду день победы. Жизни были отданы не напрасно.

Мои шрамы от пулевых ранений давно уже зажили, но сердечные раны от войны не заживут никогда. Надеюсь, что другой такой войны больше не случится».

Источник: https://baijiahao.baidu.com/s?id=1677187883638008346&wfr=spider&for=pc. 

Перевод с китайского: Дмитрий Панасюк, студента 3 курса Школы востоковедения НИУ ВШЭ