«Уходящие в прошлое воспоминания»: Симодзё Ютака

Даже сейчас я отчётливо помню 8 декабря 1941 года. 

Я учился тогда в старшем классе младшей школы и запомнил, что, услышав от учителя о начале войны с американцами и блистательных победах в морских сражениях у Гавайских островов и Малайзии, все ученики закричали «Банзай!». Однако мы, мальчишки, даже не представляли, что эта война унесёт жизни 3 миллионов человек.

Практически сразу, в апреле 1942 года, я поступил на гражданскую службу в армейский арсенал, располагавшийся в современном Пхеньяне, где я жил в то время, и полностью посвятил себя производству оружия. В 1944 году в составе особого отряда был отправлен на авиазавод «Мицубиси» в Нагоя, где мы помогали с созданием истребителя «Зеро». В том же году произошло и сильное землетрясение То:кай¹. 18 декабря 1944 года начались бомбардировки B-29, из-за чего на заводе уже было невозможно работать. Мы стали изготавливать детали на прядильных фабриках в сельской местности, но они тоже пострадали от землетрясения и бомбёжек и стали непригодны для работы. Поэтому, спасая свою жизнь, в апреле я через Хаката отправился в Пусан, откуда затем вернулся в Пхеньян. Тогда началось самое ужасное. 15 августа 1945 года, уже в конце войны, советские войска вошли в Корею, и меня вместе с сослуживцами и другими физически крепкими людьми отправили в Сибирь. Уж не была ли это удача, что отделила меня от смерти?

Так, я жил в плену, без еды и питья, и лишь 31 октября 1946 года едва живой я ступил на остров Харио, г. Сасэбо. Я был прописан в Ики, в префектуре Нагасаки, куда я и приехал, пересев с корабля на поезд.

В то время, когда я слышал истории о молодых солдатах 16-18 лет, отдавших жизнь за свою страну, мне становилось даже жаль, что я выжил. Я был бы рад, если нынешняя молодёжь хоть немного смогла понять бы трагичность войны.

Когда я пересёк 38-ю параллель, грань между жизнью и смертью была тонка, словно лист бумаги. Я не знаю, буду ли я до конца жизни сожалеть и нести на себе груз множества сослуживцев, молодых девушек и детей, не сумевших спастись.

Однажды все мы должны будем покинуть этот мир. Однако я думаю, что намного лучше подойти к концу жизни с мечтами о мирном будущем, чем внезапно трагически встретить свой конец.

¹ Автор имеет в виду землетрясение То:нанкай 1944 года. (прим. переводчика)

Источник: https://www2.nhk.or.jp/archives/shogenarchives/kioku/detail.cgi?das_id=D0001800046_00000

Перевод с японского языка: Давид Николаишин-Шищук, студент 2 курса Школы востоковедения

Комментарий переводчика

Воспоминания Симодзё Ютака являются многогранным источником, проливающим свет на важные события Второй мировой войны. Автор пишет о тотальной трудовой мобилизации, которая началась в Японии в 1938 году и изначально распространялась только на мужчин. Но в марте 1942 года, столкнувшись с нехваткой рабочих рук, правительство решило задействовать и женщин, и мужчин в возрасте от 12 до 70 лет, то есть школьники тоже оказались вовлечены в трудовую деятельность. И если в случае девочек это была не требующая значительных физических усилий работа (как в случае с Иноуэ Сатико https://oriental.hse.ru/hismem/satiko), то юношей, как правило, отправляли на заводы. Так случилось и с Симодзё, который спустя месяц после начала мобилизации был направлен из Хэйдзё (современный Пхеньян) на авиазавод «Мицубиси» в Нагоя. 

Здесь стоит упомянуть, что с 1910 по 1945 годы Корея являлась колонией Японии, куда активно мигрировали японцы. В конце 30-х гг. японское правительство приступило к политике ассимиляции корейского населения, в соответствии с которой поощрялось вступление корейцев в японские патриотические организации и смена корейского имени на японское, а всевозможные оппозиционные движения преследовались и подавлялись. Поэтому нет ничего удивительного в том, что японский школьник в начале войны жил и учился в Пхеньяне. 

Другой крайне важный эпизод из воспоминаний Симодзё касается советского плена. В ходе Советско-японской войны в августе-сентябре 1945 года Красная армия разгромила миллионную Квантунскую армию в Маньчжурии и оккупировала её вместе с северной частью Корейского полуострова, Южным Сахалином и Курильскими островами. В результате более 640 тысяч японских военнопленных были интернированы в лагеря в СССР. Симодзё в воспоминаниях описывает плен крайне негативно, что расходится с представлением о японских пленных, как его преподносят некоторые российские исследователи: якобы к ним относились хоть и строго, но гуманно; они свободно общались с населением; зимой японцы грелись в домах местных жителей и т.п. Одним словом, якобы у многих японцев остались ностальгические воспоминания об их пребывании в плену. Однако японские исследователи отмечают множество случаев жестокого обращения с пленными, кражи их личных вещей, отсутствия помощи во время суровых зим и т.д. И, по всей видимости, Симодзё относится именно к тем, чей опыт пребывания в лагере для военнопленных оказался не самым «приятным». Но, к его счастью, он был репатриирован менее чем через год. В целом же процесс репатриации всех японских военнопленных продлился вплоть до 1956 года. В СССР остались лишь пленные, осуждённые за военные преступления.